Инженер-геофизик, океанолог Айсен Афанасьев провёл 27 месяцев в Антарктиде. Слушая его истории, кажется, что он совершил путешествие на другую планету, где нет ничего, кроме белоснежных пустынь и бескрайнего неба. Работа полярника тяжёлая, но удивительная. В этом году он вернулся со второй зимовки. Мы встретились с Айсеном, и он рассказал нам о том, как проходит жизнь на полярной станции.
В поисках клада
Интерес к путешествиям привил мне отец. Он с детства читал для меня разные истории о путешественниках и мореплавателях. Первоклассником я мечтал оказаться на судне вместе с великими путешественниками и отправиться на встречу приключениям. Изначально я мечтал стать археологом, а потом – моряком или космонавтом. Хотел найти себя именно в той сфере, которая связана с исследованиями и открытиями.
Когда я перешёл в пятый класс, география сразу стала любимым предметом. Мне нравилось составлять карты сокровищ для друзей: зарывал в песок игрушку, и ребята искали по всему двору клад. Я хорошо учился и к 11 классу решил, что буду сдавать ЕГЭ по географии, чтобы поступить на специальность, которая позволит мне исполнить мечту детства. Так я оказался на Океанологическом факультете Российского государственного гидрометеорологического университета в Санкт-Петербурге.
Уникальная возможность
Я много читал о профессии океанолога. Оказалось, что в учёбе нет романтики, а сплошная математика, физика и химия. Но был готов к этому и неплохо учился. На 2 курсе я узнал об Арктическом и антарктическом научно-исследовательском институте и Российской Антарктической экспедиции. Требования там очень высокие, и я не попадал ни по одному пункту. Например, возраст не менее 35 лет. Тогда мне было 18 лет. Несмотря на это, я загорелся идеей.
И напросился на практику в Ледовый опытовый бассейн ААНИИ, где занялся исследованиями свойств льда. Параллельно участвовал в разных конференциях, семинарах, писал курсовые на тему Арктики. Многие преподаватели уже бывали в Антарктиде. Так что у меня был полный доступ к знаниям.
Когда я говорил, что стану полярником, люди не верили. В итоге в ноябре 2012 года к нам зашёл преподаватель и перед началом занятия сказал, что в ААНИИ по счастливому случайному обстоятельству два геофизика не сумели поехать и требуется замена. Это была уникальная возможность, и мне с моим одногруппником повезло, поскольку мы успели зарекомендовать себя с лучшей стороны. Я был невероятно счастлив.
На полярной станции
Экспедиция началась в феврале 2013 года. Получив академический отпуск, мы полетели в Кейптаун через Дубай. В Африке мы провели неделю, а затем на вертолёте добрались до знаменитого судна «Академик Фёдоров». В то время это был флагман научного-экспедиционного флота России. Он вышел в море, и мы двинулись в Антарктиду.
После высадки, первое на что обращаешь внимание – абсолютная тишина. Никаких шумов цивилизации. Вокруг тебя ничего. Только ледовые горы, снежные пустыни, океан и колонии пингвинов. Все мои представления об Антарктиде оказались правдой, а о судне превзошли ожидания.
Мы жили и работали на станции Новолазеровская. У нас была очень хорошая и дружная команда. На станции работали 33 человека, включая нас. В первое время было непривычно обращаться к коллегам по имени без отчества, но нам сразу дали понять, что мы все равны. Антарктида изолирована от всего мира и открывается только в период лета. Если здесь что-то произойдёт, то выбраться невозможно. Один коллега как-то на празднике выступил с характерной речью: «С полярниками я провожу больше времени, чем со своей женой. Если от жены могу пойти на работу или поехать куда-то, то здесь деваться некуда».
Я работал инженером-геофизиком в области магнитологии. Она напрямую связана с полярным сиянием. В Антарктиде нет светового шума, и ночи там удивительные. Так подробно разглядеть небо, наверное, нельзя нигде. Я никогда не видел так много звёзд, а полярное сияние охватывает все небо без остатка.
Штормовое положение
С мая по август – лютая зима. В это время самые сильные снегопады, и на улицу практически не выйдешь. Если в Якутии сильный мороз под -60, то здесь ещё сильные ветра, из-за которых ты ощущаешь нереальный холод. Помню одну историю, когда нам в конце июля сообщили, что будет штормовое положение, но мы не успели подготовиться. Начался шторм, 2 августа ураган достиг своего пика, выходить нельзя, а у нас нет с собой еды.
Я как самый молодой захотел приключений и предложил пойти в камбуз, чтобы принести еду. Он находился недалеко от нашего дома. Старшие сказали, что я сошёл с ума, но нашлись два человека – мой одногруппник и опытный полярник. Мы тепло оделись, взяли рюкзаки, обвязались верёвкой и с трудом вышли, откопав проход. На улице при таком сильно урагане стоять невозможно, поэтому мы поползли по снегу, крепко держась за леера.
Когда до камбуза оставалось всего 50 метров, трос закончился. Пытаться рассмотреть дом было бесполезно, из-за снежной бури ничего не видно. Если пойти не в ту сторону, то дальше ничего нет – ледовая пустыня. Но мы решили идти дальше. Ветер несколько раз нас опрокидывал, переворачивал и катил по снегу. Отчаяния не было, пока мы не поняли, что потерялись, так как слишком долго не могли добраться до камбуза.
Внезапно резкий порыв сорвал капюшон и защитную маску полярника. Он ничего не видел и не мог ориентироваться. Несколько раз нас опрокинуло ветром, мы запаниковали и не без причины. Потерявшихся искать во время шторма никто не будет. Надежда иссякала, и тут нас осенило. Неожиданно мы вспомнили, что ветер дует слева, когда идём в камбуз. Мы выбрали нужное направление и на ощупь нашли цель, разбив перед этим себе руки и ноги о камни, когда скатились с сугроба. Обратно возвращаться не стали. На своей второй зимовке таких безумных поступков я больше не совершал.
Замкнутый мир
Многие не представляют, как я прожил в изоляции от всего мира. Связь была, но очень медленная, можно было даже позвонить, но это стоит весьма дорого. Когда я звонил родным, то старался за одну минуту рассказать обо всём. Несмотря на изолированность, мне нравилась моя работа. Думаю, только здесь можно сконцентрироваться полностью на своём деле, где тебя никто и ничего не отвлекает.
Помните фильм «Интерстеллар»? Тот момент, когда Купер покидал Землю. У меня были такие же ассоциации и чувства, когда я писал завещание и улетал из дома. Год в Антарктиде длится долго. Разница между экспедициями в пять лет, и за это время там почти ничего не изменилось. На первой зимовке я оставил для себя записку. Вернувшись, удивился, когда нашёл её. Это были пожелания самому себе. И в этот раз я сделал то же самое.
Гранатомётчик
После первой экспедиции я окончил университет и устроился в гидрометеослужбу в Тикси. Проработал там всего год и решил сменить сферу деятельности. Рядом была войсковая часть по авиации, куда можно было устроиться на должность авиационного синоптика. В итоге я решился подать документы на службу в армию.
Когда я ждал приказа в пункте отбора, мне сказали, что произошли некоторые серьёзные изменения, и меня теперь отправят в другое место. В итоге я оказался в Амурской области. Когда понял, что буду служить два года гранатомётчиком, был в шоке, но отказываться было поздно.
В первые дни выяснилось, что я – единственный, кто имеет высшее образование, поэтому меня взяли в качестве канцеляра в штаб. Утром я бегал с гранатомётом, днём успевал поработать над документами в штабе, затем быстро возвращался на стрельбище и после снова бежал в канцелярию. Мне нравилась эта динамичность. Два года пролетели очень быстро.
Если веришь, то все дороги открыты
С детства меня тянуло к приключениям и путешествиям. Но вернувшись в этом году с последней антарктической экспедиции, я осознал, что пора остановиться. Пять месяцев работаю и живу в Якутске, но полностью от приключений не отказываюсь.
Многие спрашивают меня, реально ли осуществить свою мечту. Да, если она стала для тебя очень значимой, то тогда все дороги открыты. Ещё я согласен с теми, кто говорит, что хобби должно стать твоей профессией. Это звучит немного банально, но ты действительно сможешь достичь чего-то, если это тебе по-настоящему будет интересно.
Мира Ким.
Читайте подробнее об Антарктиде
на личной странице Айсена Афанасьева 🙂