Вот в давние времена, когда только создавались земля и небо, куропатка в тундре жила, говорят. Один год выдался вьюжный, пуржистый. Зимой пошел дождь, весь снёг заледенел. Ни одной проталины нет. Куропатки проголодались, полетели они искать пищу в сторону леса. Самая старая куропатка была у них вожаком. Долетели до леса, и там нигде проталин не видно, даже верхушки тальника не проглядывают, все замело, только деревья чернеют.
Вожак советует:
— Теперь нам не спастись. Не все ли равно, где пропадать? Вот как думаю. Когда-то заприметил я одно место, там есть большая река. Ту реку ни в какую пургу не заносит. В некоторых местах всю зиму сохраняются полыньи. По берегам растет ивняк, горы покрыты кустарником и багульником, голубикой и травой. В той реке живут щуки. Только щуки нас туда не подпустят. С давних времен есть у них клятвенный уговор с куропатками: куропатки не пойдут в края щук, а щуки — на земли куропаток. Если помнят уговор, добром не уступят. Остается нам тогда пойти войной.
Куропатки сказали:
— Правда. Не пропадать же нам тут?! Лучше повоюем. Полетели!
Полетели куропатки, достигли реки. Тут корма вдоволь, оказывается. Сели, кормятся. Из полыньи высунулась голова вожака щук:
— Эй, куропатки, почему пришли в эти края? В давние времена был у нас клятвенный уговор: мы не занимаем ваши края, а вы — наши земли. Зачем пришли, убирайтесь, сейчас же уходите отсюда! Не дам вам отведать ни листьев ивняка, ни верхушек кустарника, ни травы, не дам копаться и в галечнике!
На это вожак куропаток говорит:
— Мы добром не уйдем. Хоть войной, а возьмем этот край!
Вожак щук:
— Я добром не уступлю. Только перебив всех щук, возьмете. Будем воевать. Обождите — я соберу своих людей! — говорит.
Вожак щук привел весь свой косяк, так что вся полынья почернела. Куропатки наготове на берегу стоят. Вожак куропаток своим говорит:
— Стрелять надо только в головы щук, если в спины — они не гибнут!
Войско куропаток пустило стрелы. Услышав щелчок тетивы лука, щуки, увертываясь, устремились к середине реки, и стрелы куропаток вонзались только в спины да в спины щук.
Щуки подплыли обратно к берегу. Пока куропатки доставали стрелы, щуки стреляли, целясь в сердца куропаток. Куропатки, увертываясь, вспархивали над землей, и стрелы щук вонзались только в мускулы ног куропаток. Так воевали. Никто из них не мог побить, одолеть другого. Истратив все стрелы, кончили воевать.
Вожак щук:
— Давайте кончим воевать. Вы летайте — куда угодно, кормитесь — где угодно! — сказал.
С тех пор стрелы куропаток превратились в вилообразные кости на спинах щук, а стрелы щук в мускулах ног куропаток превратились в сросшиеся жилистые кости. Конец.
Давно-давно, когда на месте тундры шумели вековые леса, когда не было лютых морозов, жил один человек со своей женой. Звали этого человека Кыыл-кихи (Дикий человек). Они жили на вершине одной сопки. Вокруг них на несколько тысяч верст не было человеческого жилья. Питание они добывали охотой на диких оленей и ловлей рыб.
Скучно стало им жить без людей, не было у них детей, и стала жена каждый день говорить мужу:
— Сходил бы куда-нибудь, может, найдешь людей. Если найдешь — пойдем к ним, здесь скучно, живем уже больше сорока лет на этой сопке.
И стал собираться Кыыл в дальний путь; он не знал, куда идти, так как когда охотился, далеко не удалялся. Собрал все, что нужно, взял лук, три стрелы и сказал жене:
— Через каждые три года буду посылать по одной стреле, и ты будешь знать, что я жив. Когда пройдут три года после последней, третьей стрелы, то знай, что меня нет в живых, и ты тогда собирайся и уходи к людям, но только не по моей дороге.
Сказав эти слова, Кыыл-кихи зашагал прямо на восход солнца.
Долго ли, коротко ли идет, он не знает: идет дождь— значит, лето; идет снег — значит, зима. Переходил через бурные реки, пробирался через дремучие леса, встречал невиданных зверей, но людей не было.
Так прошло три года, и Кыыл-кихи выпустил одну стрелу прямо на заход солнца. Выпустил еще две стрелы, осталось идти ему еще три года, но пока никого не встречал, кроме птиц и зверей.
Прошло еще два года, как выпустил последнюю стрелу, проходит еще год, остался один день, нужно возвращаться домой, к жене.
Сел Кыыл на большой камень на берегу реки и крепко задумался. Вдруг он почувствовал, что где-то слышны человеческие голоса, почуял запах жилья. Обрадовался он и побежал по берегу реки. Бежал сколько хватило сил и вдруг увидел: на высоком берегу стоит красивый дом, солнечные лучи играют на окнах, около дома бегают ребятишки. На скамейке у дома сидит в красивой одежде человек и о чем-то думает. А сам глядит на играющих детей.
Долго смотрел Кыыл на этого человека, уж очень давно он не видел людей. Потом он робко подошел к сидящему и сказал:
— Одиннадцать лет прошло, как я вышел из дому, одиннадцать лет не слышал человеческого голоса, одиннадцать лет иду на восход солнца, и наконец я нашел людей. Скажите, о чем вы задумались и не помешал ли я вам?
И отвечает человек в красивой одежде:
— Вот уже пятьдесят лет, как потерял я любимого брата, всю жизнь ищу и никак не могу найти. Умирая, отец говорил, что если разъедетесь, то все равно лет через сорок-пятьдесят встретитесь и будете жить вместе. Отец оставил нам с братом тысячное стадо лошадей, красивый дом и много дорогих вещей. Теперь всем богатством пользуюсь я один, а брату ничего не досталось. Вот о чем я задумался, вот что мучает меня. Скажи, что ты за человек, откуда идешь, как тебя зовут?
И рассказал Кыыл, как он жил с женой более сорока лет на вершине одной сопки, как охотился, как пошел искать людей, а жену оставил.
Поведав о своих приключениях во время этого длинного пути, он сказал:
— Если завтра ничем не извещу жену, она будет считать, что я умер или убит, и она уйдет из дому искать людей, а я никогда ее больше не увижу. Зовут меня Кыыл-кихи.
Человек в красивой одежде знал, что у пропавшего его брата было большое черное пятно на ступне левой ноги.
Веря словам умершего отца, он втайне надеялся, что пришедший человек — его брат, которого он так ищет и ждет всю жизнь.
Хозяева сытно накормили уставшего путника и уложили спать. Сами же они решили, что, когда заснет пришедший человек, нужно потихоньку посмотреть на ступню левой ноги. Если есть большое черное пятно, то тогда он — тот, которого давно уже ищут.
Когда уставший путник крепко заснул, хозяин красивого дома тихонько зашел в комнату, где спал путник. Приподнял одеяло с его ног и от удивления крикнул. На ступне левой ноги чернело большое пятно. Словно без памяти он закричал:
— Мой брат! Мой брат нашелся! Люди, идите сюда, я нашел своего брата!
С криком бросился обнимать он спящего. Так он нашел своего брата, которого долго искал, и почувствовал себя самым счастливым человеком на земле.
Наутро он подвел Кыылу, своему брату, златогривого коня и сказал:
— Садись на этого коня и скачи к своей жене, привези ее, будем жить вместе. А имя свое, Кыыл, ты забудь; ты теперь уже не "дикий человек", а младший сын всемогущего богатыря Эрсэ, а я — твой старший брат.
Сел младший сын всемогущего богатыря Эрсэ на златогривого коня, крикнул богатырским голосом и поскакал на крылатом коне через леса и горы, через моря и океаны прямо на заход солнца. Только свист стоял на земле, над которой несся златогривый конь.
Прошло немного времени, когда вдали на вершине высокой сопки стал виднеться небольшой домик. Это был дом Кыыла. Жена Кыыла собиралась в путь. В этот день истекал последний срок. Если до полудня не придет Кыыл, она навсегда покинет свой дом, и теперь она сидела и собиралась в дальний путь.
Вдруг она услышала какой-то страшный шум, как будто налетел ураган. Закачался домик, зазвенели стекла. Это прискакал на крылатом коне Кыыл, чтобы взять с собой свою жену на родимую сторону.
Радостной была встреча Кыыла со своей женой. На другой день они полетели на крылатом златогривом коне к своему старшему брату.
Когда они возвратились, старший брат поровну разделил все, что оставил сыновьям знаменитый богатырь Эрсэ, позвал много людей и устроил пир на всю землю.
Так стали жить да поживать два брата. Народ их избрал своими начальниками. Долго не было на земле войн, когда они правили страной, жили люди на земле вольно и сытно, и долго царил всюду мир. Славную жизнь прожил знаменитый богатырь Эрсэ, он установил мир на земле и сыновьям наказал, умирая, не допускать войн между народами. Достойными оказались сыновья своего богатыря-отца. И теперь, когда люди услышат, что где-то идет война, льется кровь, — качая головой, говорят: "Да-а, нет богатыря Эрсэ и его славных сыновей, были бы живы они — не было бы войн между народами".
ВОРОН И ЛЕБЕДЬ
В старину ворон, летая, увидел лебедя и начал ему расхваливать своих воронят:
— Почему ты, лебедь, не женишься на моей дочери — ведь она краше солнца?
Как-то приходит лебедь к ворону, а там уже готовят свадебный пир. Видит лебедь — а у ворона все дети черные как сажа.
И подумал лебедь: «Говорил ворон, что дочь у него очень красивая, а она очень безобразная».
Но делать нечего — не отказываться же лебедю от данного слова, и он решается жениться на дочери ворона. Несут ему и свадебное угощение —кровяную похлебку. Стал лебедь есть. Только сунул он клюв в похлебку, как клюв его почернел. Тогда он, испугавшись, побежал. А убегая, опрокинул посудину с кровяной похлебкой себе под ноги, и ноги его стали черными. С тех пор у ворона с лебедем не ведется дружбы.
Фольклор долган/Сост. П.Е. Ефремов. — Новосибирск: Изд-во Ф74 Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2000. — 448 с. — (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока; Т. 19).
ЖЕЛЕЗНАЯ ШАПКА И КОСТЯНОЙ ПОЯС
Жили два молодых человека — Железная Шапка и Костяной Пояс. У обоих отец с матерью были.
Вот, однажды Костяной Пояс говорит Железной Шапке:
— Друг, ну на что способны? Почему не испытать друг друга? — видно, хочет состязаться.
Приятель не хочет:
— Э-э, друг, что нам, делить друг с другом?
А товарищ никак не отвязывается:
— Как что, друг! Хочу узнать, на что ты способен?
Приятель не соглашается.
Костяной Пояс говорит:
— Я буду убегать от тебя, ты преследуй меня, кем я стану, тем и ты становись.
На это друг:
— Пусть так, попробую.
— Утром, когда встают самые ранние люди, последуешь за мной, — говорит Костяной Пояс.
Так договорившись, разошлись по домам.
Железная Шапка пошел к себе спать. Проснувшись думает: дома ли приятель?
Пришел к приятелю: постель Костяного Пояса пуста — уже ушел. Железная Шапка стал искать, следов не нашел, — совсем нет. Снова входит и роется в постели. Под постелью Костяного Пояса зияет дыра — нора остромордой мыши, других следов нет. Железная Шапка превратился в мышь и нырнул в нору. А Костяной Пояс, выскочив из норы, обернулся горностаем и умчался.
Железная Шапка, тотчас обернувшись горностаем, за ним последовал. Мчится только наметом. Кончились следы горностая, дальше по Средней земле пошли следы песца. Друг только удивляется. Железная Шапка в песца превратился и несется. Прыгнул здесь песцом Костяной Пояс, дальше сиганул зайцем. И тот став зайцем, его преследует. Потом Костяной Пояс лисой обернулся. И тот, тоже лисой обернувшись, след в след идет. Тот волком, вытянувшись полетел.
Этот мчится и восхищается: "Видно, не мог совладать с такой силой, вот и напросился состязаться!" — думает. Волком став, преследует. Сколько шел — неизвестно. Костяной пояс, в росомаху превратившись, трусцой пошел. Этот, не переставая восхищаться, в росомаху превратился и преследует. Как только оборвался след росомахи, этот став медведем, дальше затопал. Медведем обернувшись, пошел следом Железная Шапка. Все время на пределе мчались. Как только исчез след медведя, дальше прыгнул олень- самец. Всё восхищаясь, весь век друг его преследует. Железная Шапка тут диким оленем-самцом стал. "Оборотничеству твоему, видно, скоро предел, нагоню вот-вот", — думает.
Увидел: в одном месте друг его, раскорячившись стоит. Подошел: только две ноги остались торчать, а туша имеете с суставами, отделившись, укаталась, Так же и Железная Шапка оставил ноги — покатился тушей. Недолго шел, впереди туша громоздится. Радуется: "Настиг-таки!" Подкатился к той туше — только туша громоздится, дальше одна голова покатилась. "Что такое, зачем калечит себя? На что такое состязание?!" —досадует. Став головой, покатился. Вот голова лежит. "Наконец-то настиг!" Теперь два глазных ... яблока покатились. "Ну что это за человек? Преследую человека айыы или абаасы?» — говорит. Два глазных яблока катятся до следу тех.
Через какое-то время следы тех двух глаз к одному домику привели. Следы глаз ведут в дом. "Ну, видать, это твой предел!" — два преследующих глаза вошли в дом. Вошли, на средней лавке старуха сидит, а глаза на передней лавке поблескивают. Когда вкатились два глаза, первые два глаза сказали:
— О, и преследующий тоже устает. Ты отдохни. Я туши, головы наши соберу и принесу.
Товарищ его, Железная Шапка, на это говорит:
— В трезвом ли ты уме? Мы достигли земли, откуда нет возврата! Теперь будешь следовать за мной, постигай мои оборотничества. Знаешь, мы пришли в страну Духа пурги. Поутру, как только встанут самые ранние люди, я выйду. Тут подъедут две девушки, каждая с сотней нарт в караване. Я выскочу, уцеплюсь за шлейку передового оленя первой-девушки и полечу, если ты успеешь зацепиться за какую-либо из сотни нарт, достигнешь родины. Если не зацепишься, пропадешь в этом краю! — сказал.
Вот друг его, Костяной Пояс, принес туши, ноги и головы. Стали они снова сами собой.
Переночевали, Костяной Пояс проснулся от шороха, когда выходил товарищ. Выскочил во двор Костяной Пояс и, когда сотня нарт промелькнула мимо, успел ухватиться за последние нарты. Не заметил он, по небу ли, по земле ли несся. В конце концов, позднее позднего, когда остановилась сотня нарт, опомнился и увидел, что товарищ привел его на родину.
Вот Железная Шапка говорит другу:
— Вот по одному краю ста нарт запряжены три белых оленя-самца, а по другому краю стоят три черных оленя-самца. Вот я забью трех белых, сниму шкуры, ты забьешь трех черных, снимешь шкуры. Знай: своим волшебством я привел сюда младшую дочь Духа пурги. По следу ее сюда прибудут скоро три ее брата — Духи пурги. Когда прибудут те люди, на переднюю давку постелю три белые шкуры, а ты у себя постелишь три черные шкуры. "Полный котел воды вскипятишь, я тоже вскипячу. Первыми у меня будут гостевать. Если выйдут сытыми и довольными от меня, у тебя погостюют. Я им покажу кое-что, зайдешь с ними и посмотришь. Что я ни покажу, повторишь у себя и покажешь им! — так: наставлял товарища.
Много ли времени прошло, прилетели в виде вихрей Духи пурги — люди из сплошного льда. Войдя, даже "здравствуй" не сказали. В доме Железной Шапки уселись на трех белых шкурах. Железной Шапке приходится показывать этим людям свое искусство. Превратившись в чернозобую гагару с костяным клювом, с криком "Аа-уу" нырнул в большой котел с кипящей водой, вынырнул, взлетел и в живот матери шмыгнул, оттуда через рот матери вылетел. А потом юркнул в живот отца, через рот отца выскочил осенним оленем-самцом с только что очищенными рогами. Тут Железная Шапка обернулся человеком и прострелил из лука насквозь этого осеннего оленя-самца. Забив, сразу же содрал шкуру, а сырое мясо нарезал в деревянную миску и стал угощать гостей свежатиной.
Гости молча принялись за еду. От осеннего оленя-самца оставили только рога да копыта. Костяной Пояс сидит себе поглядывает.
Кончили есть и, вытерев губы, вышли.
Костяной Пояс бросился встретить гостей. Гости заходят и рассаживаются на трех черных шкурах. Костяной Пояс, превратившись в краснозобую малую гагару, с криком "А-уук!" нырнул в котел с водой, в живот: матери шмыгнул, вылетел, через ее рот, в живот отца юркнул. Из отцовского рта выскочил худющим: олененком-заморышем. Следом вышел человек с луком и свалил олененка перед гостями, стал свежевать. Гостям накрывает. Накрыл было — не заметили, куда все делось. Духи пурги, обидевшись, подхватили вихрями дом с Костяным Поясом и его родителями и унесли с собой.
Только и остался Железная Шапка, с отцом и матерью. Взяв в жены дочь Пурги, зажил, говорят, в богатстве и достатке. Конец.
Фольклор долган/Сост. П.Е. Ефремов. — Новосибирск: Изд-во Ф74 Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2000. — 448 с. — (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока; Т. 19).
КААМЫЫЛААК
Вот шел Каамыылаак. По пути на старое стойбище набрел. На льду он увидел замерзшую кровь. "Оленью переднюю ногу нашел", — сказал и положил в сумку. Потом зашагал дальше. Шел-шел, пришел к жилью.
Хозяева мясо рубили, чтоб сварить.
— Мяса-то для гостя не хватает, оказывается, — сказали.
На это Каамыылаак говорит:
— Ну и что, в моей сумке должно быть мясо, внесите и сварите!
Хозяева опустили в свой котел Каамыылаака. Вот к вечеру выкладывают мясо. Разделили было, а гостю все равно мяса не досталось. Каамыылаак:
— А где мое мясо? — кричит. — Умираю, умираю! Как усну, не поевши?!
— Что ты, что ты, только не умирай. Мы тебе дадим целого тугута (олененок) — сказали хозяева. Поев, уснули, перед этим Каамыылааку показали того тугута.
Ночью Каамыылаак вышел во двор, поймал тугута, разорвал его и куски накинул на рога двух лучших оленей-самцов. Вернулся и уснул. Утром хозяева увидели: куски тугута Каамыылаака висят на рогах двух лучших оленей-самцов. Каю услышал это Каамыылаак, стал кричать:
— И вправду умираю! Остался без тугута.
— Что ты, что ты! Только не умирай! Мы тебе тех двух оленей-самцов отдадим! — сказали хозяева. Каамыылаак заимел двух оленей-самцов.
Каамыылаак запряг двух своих оленей-самцов и поехал. Ехал-ехал и наехал на кладбище. Раскрыв одну колоду, достал труп старухи и положил на свои нарты. Дальше поехал. Доехал до одного стойбища. Нарты оставил подальше от жилья. Во дворе Каамыылаак встретил детей:
— Дети, не подходите близко к моим нартам! На нартах моя старуха лежит. Если приблизится человек, она умрет от испуга! — сказал. Когда Каамыылаак пил чай, вбежали дети с криком:
— Каамыылаак, старуха твоя умерла!
— Вот беда! Теперь-то я наверняка умру! Без старухи остался!
— Говорил же детям не приближаться к нартам! — завопил Каамыылаак.
— Зачем тебе умирать, не надо! Возьми двух наших дочерей! — сказали хозяева. Так Каамыылаак заимел двух девушек.
Посадив девушек на нарты, Каамыылаак поехал дальше. Ехал-ехал и увидел крыльцо одного богача. Заметив это, Каамыылаак говорит девушкам:
— Ну, девушки, идите взберитесь на лиственницу! Спрячьтесь там. А я пойду, к богачу. Его сюда приведу. Богач спросит: "Чье это богатство?" На это вы ответите: "Богатство Каамыылаака".
Сказав так, Каамыылаак пришел к богачу, говорит:
— Ну, друг, чье все это богатство?
На это богач удивился:
— Как чье?! Конечно мое!
А Каамыылаак сказал:
— Нет! Мое! Если не веришь, пойдем спросим у тангара (бога).
Пошли. Подойдя к месту, где прятались, девушки, Каамыылаак закричал:
— Чье все это богатство?
Девушки сверху кричат:
— Богатство Каамыылаака, богатство Каамыылаака!
— Слышал? — сказал Каамыылаак, — так чье же это богатство?
Каамыылаак прогнал того богача прочь, сделав его богатство своим. Стал жить богато и сытно. Все, конец.
Фольклор долган/Сост. П.Е. Ефремов. — Новосибирск: Изд-во Ф74 Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2000. — 448 с. — (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока; Т. 19).
ЛИСА-ПЛУТОВКА
Жил нищий крестьянин. Когда этот крестьянин помер, в земляном чуме-голомо остался сын сиротой. Этот мальчик от голода пропадал. Нашла его лиса.
— Я тебя человеком сделаю, — говорит. — Станешь богатым, женю тебя на богатой женщине.
Сказав это, лиса пошла к царю Грому. Говорит царю Грому:
— Есть один очень богатый юноша. Он послал меня сватать твою дочь. Обещает калым прислать: лесных зверей самых отборных. Пусть примут тех зверей в отдельных домах, приготовив для них еду, — сказала.
Царь Гром согласился. Лиса-плутовка: обратно побежала. Встречая разных лесных зверей, говорила:
— Царь Гром такой богатый и щедрый, что велел для всех вас приготовить пищу. Зовет, чтоб отведали.
Множество зверей стадами и стаями идет отведать. Царь Гром радуется, что попался богатый зять. Когда звери ели, заперли те дома. Лиса-плутовка приходит к царю Грому.
— Ну, пришли звери?
— Пришли.
— Жених пока занят. Скоро прибудет на золотом корабле, — говорит.
Прибегает обратно к парню. Велит из тальника сколотить плохонький плотик. Велит украсить разными полевыми цветами, чтоб издали казался красивым и нарядным. В ветреный день плывут к царю Грому. Видит царь Гром: по морю плывет золотой корабль, нарядный такой. Царь радуется. Когда поднялся ветер, плот развалился. Прибегает лиса-плутовка к царю Грому и говорит:
Случилась беда, потонул золотой корабль. Жених, человек отважный, спасся, а все имущество пропало, сам остался голым. Пришлите одежду.
Царь Гром посылает парню лучшую одежду и свой корабль. Лиса-плутовка советует парню:
— У царя своей одежды не разглядывай, приметят. Здоровайся только кивком. Во время еды примечай, как едят другие, вина пей совсем мало.
Приезжает парень к царю Грому на его корабле, в его одежде. Устроили богатую свадьбу.
На том корабле и возвращаются. Лиса-плутовка говорит парню:
— Не останавливайся у своего земляного чума-голомо, остановись неподалеку от золотого города чужого царя и вели позвать меня. Мне прикажешь сходить узнать, как живется твоему народу.
Как советовала лиса, парень проезжает мимо своего голомо. Приближается к золотому городу чужого царя. Останавливается и говорит:
— Хочу узнать, как живется моему народу. Где пропала моя лиса, разузнала бы, — говорит.
Когда пришла лиса-плутовка, отдает приказание. Лиса-плутовка прибегает к царю золотого города и говорит:
— Царь Гром идет вас уничтожить. Быстрее убегайте. Спрячьтесь в том лесу, чтоб только головы были видны.
Весь народ царя золотого города убежал в лес, испугавшись царя Грома.
Лиса-плутовка к парню возвращается с плачем:
— Народ наш истребили люди царя Абаасы. Всех съев, спрятались в том лесу. Попроси тестя — пусть поразит их молнией.
Парень просит тестя ударить молнией. Вот царь Гром ударил молнией в тот лес — ни одного человека из золотою города не осталось в живых.
Парень поселился в том золотом городе, стал царем. Так и женился он на дочери царя Грома. Конец.
Фольклор долган/Сост. П.Е. Ефремов. — Новосибирск: Изд-во Ф74 Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2000. — 448 с. — (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока; Т. 19).
ЗАРЯ
Было три брата. Братья жили в хороших тёплых чумах. У них было много оленей. Когда пастухи собирали всех оленей в одно стадо, оно было таким огромным, что не вмещалось на большой моховой лайде (песчаная коса, на которой растет мох).
Вблизи чумов богатых братьев стоял худой чум их дяди. Дядя был человек старый. Работать много не мог. Оленей у него не было, одежды хорошей сшить было не из чего. Старик жил бедно, только не умирал с голоду. С ним жила его жена-старуха. У них был сын, которого они кормили и растили.
Однажды зимой старикам нечего стало есть. Они послали своего сына к богатым племянникам, чтобы он попросил у них мяса.
Мальчик сходил. Богатые братья вместо мяса дали ему оленью брюшину.
Старуха сварила оленью брюшину и накормила старика с сыном, остатки доела сама.
Пришла ночь. Утром старик вышел из своего чума и испугался. На стойбище не было ни хороших чумов, ни оленей. Богатые племянники ночью куда-то откочевали, а пастухи тихонько угнали за ними всех оленей. Старик вернулся печальный.
— Ну, старуха, — сказал он, — будем умирать. Богатые племянники бросили нас одних. Нам их не догнать. Куда мы в такой мороз пойдём пешком? Будем ждать смерти.
Старухе стало жалко сына. Она заплакала. Заплакал старик.
Погоревали-погоревали, потом все трое залезли в спальный мешок, завернулись и, голодные, уснули. Старик проснулся первым. Он вылез из спального мешка и себе не верит. Откуда зимой в худом чуме такое тепло? Старик хотел выйти из чума, приподнял с двери нюк и от страха уронил его. Он разбудил старуху и тихонько сказал ей:
— Наш чум обогнула большая, многоногая гусеница. Она пришла к нам за данью. Что мы ей дадим? У нас ничего нет. Теперь она нас не выпустит из чума и всех съест.
Гусеница лежала, как мёртвая, но слышала всё, о чём шептались в жилище. Старик взял рогатину, отдал сыну и откинул с двери нюк. Гусеница открыла глаза. Старик стал ей говорить:
— Знаю я, что ты пришла за данью, да нечего тебе дать. Есть у нас со старухой один маленький сын да рогатина. Хочешь, бери их.
Гусеница схватила ртом мальчика и улетела с ним на небо. Старики остались одни. Они сидели в чуме и горевали о сыне.
Гусеница летела долго. Наконец прилетела на край неба, села и выпустила изо рта мальчика, который крепко держал в руках отцовскую рогатину. Мальчик увидел перед собой такие же леса, горы, болота, как на земле.
Мальчик стал жить с гусеницей-великаном. Гусеница поила его, кормила, а сама о чём-то всё думала, печалилась. Мальчик ничего не понимал, он только заметил: когда гусеница лежала на животе, то кругом была ночь, когда переворачивалась на бок, начинался рассвет; когда же показывала живот, то становилось светло, как днём. Живот у гусеницы был красный и блестел, как огонь.
Однажды к светлой гусенице прилетела другая, такая же огромная, но только вся чёрная. Она села, и всюду стало темно. Чёрная гусеница вцепилась в светлую и начала её душить. Стали они драться. Схватятся за дерево — дерево вырвут с корнями, уцепятся за сопочку — с землёй её сровняют, поймаются за камень — камень в песок раздавят.
Гусеницы дрались, а мальчик с рогатиной стоял и смотрел на них. Перед ним мелькали то свет, то мрак. Наконец, чёрная начала одолевать огнебрюхую гусеницу. Мальчик спохватился.
— Что же я стою с рогатиной и не помогаю в бою своей светлой гусенице? Попробую. Всё равно погибать!..
Мальчик подбежал к чёрной гусенице и рогатиной проколол ей сердце. Сразу же сделалось светло, как днём.
Огнебрюхая гусеница схватила мальчика и полетела с ним обратно на землю. Прилетела к чуму, выпустила мальчика и говорит старикам:
— Берите своего сына. Он помог мне убить чёрную гусеницу, которая хотела съесть меня за то, что я свечу вам каждое утро. Она хотела сделать так, чтобы на земле была вечная ночь. Теперь этого не будет. Я вернусь на небо, лягу на край и стану медленно переворачиваться. Когда я повернусь к вам спиной, у вас будет ночь; когда повернусь боком, вы увидите светлую зарю; когда открою живот — на земле будет день.
Огнебрюхая гусеница наделила мальчика оленями и улетела на небо.
ЛААЙКУ
Жил одинокий пес по имени Лаайку, отца и матери не помнил.
Однажды ходил, искал людей. Так бродя, увидел высокую сопку. "Что будет, если взберусь на нее?" — подумал. Взобравшись на сопку, увидел: с той стороны идет Джигэ-баба. До середины сопки дойдя, присела. Лаайку был, оказывается, большим оборотнем. Превратившись в ребенка, сказался вниз с сопки. "О, грех какой! Как не заметила, что родила ребенка?!" — сказала Джигэ-баба, укутала ребенка и понесла домой.
Джигэ-баба со своим стариком, оказывается, жили на берегу реки-бабушки. Детей у них не было, имели единственного ручного оленя. Мальчик рос с каждым днем. Начал говорить. Мать сшила ему сокуй с капюшоном. Этот, ребенок стал уже бегать около дома.
Старик, оказывается, обычно рыбачил, забрасывая сети. Кормили этого ребенка только рыбой. Лаайку однажды сказал:
— Мама, хочу поесть мяса.
— Старик, давай забьем яловую важенку, ребенок хочет мяса.
Старик забил оленя.г
У Лаайку-оборотня желания все росли.
— Мама, почему мы на тот берег реки-бабушки не переезжаем, там, кажется, ровно и сухо, — сказал.
— Старик, слышишь, что говорит ребенок? Правду говорит, сколько будем жить на одном месте?! Переедем.
Старик, не противясь, на лодке перевез своих на тот берег. Лаайку с лаем бегал. К вечеру, когда кончили переправляться, этот ребенок подошел к матери и сел к ней на колени.
— Мама, хочу покататься на лодке.
— Это еще что? — рассердился старик. Немного подумав:
— Ну, ладно, покатайся на лодке, только не отплывай далеко.
— Нет, не отплыву, около берега реки-бабушки покатаюсь, — сказал Лаайку-чудище.
Лаайку, сев в лодку, потихоньку греб вдоль берега. Как только старик со старухой вошли в дом, стал все удаляться и удаляться. Когда доплыл до середины реки-бабушки, ребенок превратился во взрослого человека. Вышел старик и видит: сын уже далеко.
— Что это, куда плывешь? Не уплывай далеко, говорю. Упадешь в воду!
Лаайку, доплыв до середины реки, закричал:
— Ха-ха! Я же Лаайку, а вы об этом не догадались!
Лаайку убежал. Старик со старухой остались драться.
Вот идёт этот парень. Через какое-то время видит: стоят дома, лежат привязанные олени. Вошел в один дом, сидит одинокая женщина. Лаайку стал пить чай.
— Что здесь, сход ли, свадьба ли?
— Нет. У нашего князька есть единственная дочка, мужем той девушки станет только тот человек, который отгадает загадку князька, — сказала женщина,
Лаайку вышел, на берегу реки-бабушки, прикрывшись травой, улегся. Видит: идут две девушки подводу, с коромыслами, два бачка на плечах несут. Споткнувшись о ногу парня, богатая девушка расплескала воду.
— Это все из-за отца, если б выла замуж, разве мучилась бы, таская воду?! Только ноги облила.
— Подружка, отец твой что же загадывает?
— Когда-то отец сшил для вьюка покрышку из шкур семи вшей. Наверное, это загадывает. Ну, пошли. И воды не напасешься, и дров не напасёшься для стольких гостей.
Лаайку возвратился, вошел в тот же дом, заночевал. Утром встал — опять гостей полно. Этот парень тоже решил к князьку пойти, с гостями вместе вошел. Видит: полный дом мужчин.
— О, сегодня новый гость появился... Ну, может, ты отгадаешь мою загадку? — сказал князек.
— Какая у тебя загадка? Если разумом одолею, попробую отгадать, — сказал Лаайку.
— Я загадываю: из чего сшит чехол для вьюка? — спросил князек. — Можешь отгадать ход моих мыслей?
— Шкура есть шкура. По-моему, видать, из шкур семи вшей, — проговорил Лаайку.
— О, какой ты умный человек? Разгадал это! Ну, значит, тебе суждено жениться на моей дочери. Что поделаешь, завтра сыграем свадьбу.
Лаайку, женившись на красивой дочери богатого князька, зажил в богатстве и довольстве, не зная нужды.
Фольклор долган/Сост. П.Е. Ефремов. — Новосибирск: Изд-во Ф74 Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2000. — 448 с. — (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока; Т. 19).
ПРЕДПРИИМЧИВЫЙ БЕДНЯК
Бедный человек однажды нанялся в батраки к известному бааю. Баай жил только с женой, детей у них не было. Договорились, что бедняк отработает три года, будет питаться у бая три раза в день и в конце третьего года получит то, что заработал за три года.
Однажды велели ему принести воды, но бедняк, притворившись спящим, не пошел за водой. За это его три дня не кормили. На третий день баай послал его за дровами.
Вот пошел бедняк в лес и встретил там медведя. Недолго думая, бедняк поймал медведя и запряг его в сани. Наложил полные сани дров и приехал к бааю.
Баай с женой испугались до смерти, увидев медведя, и стали умолять бедняка отпустить медведя. Бедняк отпустил медведя. Покормили бедняка досыта и спать уложили.
Так прошло три дня. Снова баай велел привезти дров. Бедняк пошел в лес, таща за собой тяжелые сани. Но вот увидел он белого медведя, поймал его и запряг в сани. С песней въехал бедняк в село к бааю. Пуще прежнего испугался баай с женой. Стали они умолять бедняка отпустить медведя. Но бедняк и не думал отпускать его. Он сказал бааю:
— Дай мне то, что положено получить за три года, да вдобавок оплати питание за три года. Если не отдашь, будете иметь дело с белым медведем, он сейчас очень голоден.
Делать нечего, баю пришлось отдать бедняку все, что он просил. Поехал бедняк домой, привез кучу денег и много мяса, муки и других разных продуктов. Разбогател предприимчивый бедняк и стал жить-поживать да добра наживать.
— Оһор һирин ыйыттым. Күн күнү ортотун диэк Һуоллаан һуол оҥоруҥ, туруу кураҥынан икки һуопка бааллар. Икки һуопка икки диэги өттүгэр икки көлүйэ бааллар. Онно илльиэм, огогун, уокка түспүтүттэн ыарыы диигин диин. Аны огоҥ өлүөр кэлиэгэ.
— Огом баран, маныга эн барыс акка көлүйэн баран, атыҥ һыргатыгар ууран баран. Дьэ, камныакпыт.
— Һуок, эн һаллыма. Мин дьылы быһааччыбын тугу да мугутаабакка. Һайыгыттан мин мунньунааччыбын кыһыны быһа аһыыр аспын. Эн эмиэ һаныгыттан аһыыр аскын мунньун. Мин эньиэкэ көмөлөһүөм, отунан копсок оҥоруом!
—Миньиэкэ туок кэлиэн гынагын? — диэбит огонньоро. —Гуораккыт күн диэки өттүгэр барыҥ. Ол барбыккыт, копсок туруога од гуорат таһыгар. Ону арыйбыккыт, дьиэ иһигэр ат һылдьыага. Ол аты кабынаҥҥыт ат гыныҥ.
Инньэ гынан баран эмиэ көттө. Бу иһэн биир һиргэ уу истэ, бу иһэбин диэн, һаһылыҥ тумнастан өлөн каалла.
Биир эмээксин уу баһына киирбит, арай бу уу баһа киирбитэ һаһыл өлө һытарын булбут. Бу эмээксинин бу һаһылы илдьэн һүлүннэ, бу һүлэн баран куурта. Бу гынан баран араҥаска ыйаата. Бу ыйыы туран һаҥарда бу эмээксин: